Ходит самомнение
Носик вверх задрав.
В глазоньках затмение,
А на ушках шарф.
Видит, что захочется.
Слышит лишь себя.
И на месте топчется
Ноженьки губя.
Аж ступни в мозоликах.
Только толка нет.
Всё величье нолика –
Инфантильный бред.
Наклонил бы голову
И увидел путь.
Но мозги из олова
Не дают взглянуть.
В них мыслишка вертится
Навсегда одна –
Самомненью верится,
Что сотворена
Целая вселенная
Только для него.
И оно, как пленное,
Топчет грязи ком.
Солнце в душе и на небе.
Тучи уносятся вдаль.
Ливня холодная небыль,
Мокрых потоков печаль
В прошлое тихо стекают.
Свет и внутри и вокруг.
Чистая радость без края.
Сердца счастливого стук.
Тёплое море блаженства.
Лучик щекочет траву.
Это момент совершенства.
Красочный сон наяву.
Изучала в зеркале морщины
Юная Ирисочка с биноклем.
Их ещё не видели мужчины.
Лишь один завистливый задохлик
На лице красавицы заметил
Тонкую, изящную полоску.
Рассказал Алёне, Кате, Свете
О морщинке этот недоносок.
Поползли по женским ушкам слухи.
Залетели к Ирочке в сердечко.
И она совсем упала духом.
Горе. Депресняк. Слезинок речка.
А потом какая-то проныра
Продала за целую зарплату
Якобы крема волшебной силы.
А от них разит денатуратом.
И теперь Ириска каждый вечер
Мажется «магическим составом»,
Чтобы внешность стала безупречной.
А на этикетке? Ну, конечно.
«Средство для лечения суставов».
Эти звуки и мёртвых разбудят,
Распугают рогатых чертей.
Какофония яростной жути.
Голос боли от сотни плетей.
Это дикая музыка страха,
Стон сбежавшей из ада души.
Лучше быстрая гибель на плахе,
Чем с подобной мелодией жить.
Беспощадная мощь Люцифера
Надо мной мрачным воем звучит.
Это сволочь, сосед мой Валера,
На гитаре бренчит, паразит.
И поёт. И пока что не знает, что я уже приобрёл перфоратор.
Весь мир — большая колыбелька.
Наполнен радостью и светом.
Луны чудная карамелька
Сияет ночью над планетой.
И мать – красавица природа
Дитя капризное качает.
О нём тревоги и заботы.
О нём надежды и печали.
А человечество – ребёнок
Ревёт и писает в пелёнки.
Всего пугается с спросонок
И трёт ручонками глазёнки.
Всё время чем-то недоволен
И к маме жалости не знает.
Молокосос духовно болен.
Вокруг себя не видит рая.
Мы утратили запчасти
От старинного былого
И уже не в нашей власти
Всё узнать у предков снова.
Есть в истории пробелы.
Знаем меньше чем забыли.
Но уверенно и смело,
Без постыдных «или, или»,
Не из логики и фактов,
А из вымыслов и сплетен,
Люди пишут по контрактам
(Или просто прошлым бредят)
Бесконечные потоки
Строк о якобы известном.
И поэтому в итоге
Широко и повсеместно
Вместо знаний о прошедшем
Лишь продукты агитпрома.
Ворох текстов сумасшедших
Стать желает аксиомой.
Не пускает стрелы
Маленький Амур.
Снайпер оголтелый
Нынче тих и хмур.
Смотрит вдаль сердито
И рубашку рвёт.
Мама Афродита
Зря ребёнка ждёт.
Поломал сыночек
О коленку лук.
И летать не хочет.
Потерялся вдруг.
Спрятался от мира.
Он для всех исчез.
Этому задире
Разболтал Гефест,
Что не он папаня,
А балбес Арей.
В душу мальчик ранен.
Рана всё больней.
Милый, добрый батя
Не его отец.
Папочка – предатель,
Сволочь и подлец.
Соблазнил маманю
И пошёл гулять
Там – по полю брани.
На дитя плевать.
Написала, что скучаешь,
Гложут сердце грусть, тоска,
Что готова кофе с чаем
По утрам в постель таскать,
Что стирать мне будешь шмотки,
Мыть полы, варить обед,
Огорода все три сотки
Охранять с ружьём от бед.
Мол, такому научилась
Без меня за этот год,
Что не грезилось, не снилось,
Но вот-вот произойдёт.
Переклеишь все обои,
Перекрасишь весь забор…
Потому нам вместе стоит
Позабыть былой раздор,
Снова жить, как прежде, вместе…
Всё. «Собралась и лечу»…
Да… Пугающие вести…
Не желаю! Не хочу!
Не нужны мне тут служанка
И охранник и маляр
И твоя густая манка,
Жидкий суп и прочий вар.
Я ещё здоров и молод.
Мне прислуга не нужна.
Надоел в постели холод.
Я желаю быть женат
Не на роботе с метёлкой,
Не на бабе со стволом,
Не на милой деве – пчёлке,
А на той, с кем мы вдвоём.
Наконец-то, в самом деле,
Будем заняты в постели.
Если ты встречаешь
В людях доброту,
Днями и ночами
Всюду на виду
Добрые поступки,
Мысли и слова,
В чистых душах хрупких
Видится сперва
Не соринок куча
Где-то по углам,
А улыбки лучик,
Значит стал ты сам
И добрей и чище,
Ярче и светлей.
Каждый взглядом ищет,
Каждому видней,
То, чему подобен –
Что душе под стать.
Кто смотреть способен,
Видит благодать.
Нет! Она не самозванка.
В душу входит как домой.
Словно гусеницы танка
Или войск парадный строй,
Каблуки прекрасной музы
Мнут и давят тяжким грузом
Нервы бедного поэта,
Мелодичные куплеты
Выжимая из него.
Нет! Она здесь не чужая.
Ей прописка ни к чему.
Место в сердце занимает,
Не даёт дремать уму.
Госпожа с железной палкой.
Ей нисколечки не жалко.
Загоняет мысль в тетрадь.
— Левой, правой, ать, два, ать!
Ну-ка, быстро стала в строй!
